• ИМЯ
Marco Peruccio / Марко Перуччио
Наст. имя - Марко Грассо

• ВОЗРАСТ
42 года / 17.12.1400

• РОД ДЕЯТЕЛЬНОСТИ / ЛОЯЛЬНОСТЬ
Кардинал, епископ Дхелвердширский, государственный секретарь святого престола.
Лоялен Папе Клету V.

• МАГИЯ / УРОВЕНЬ ФИЗИЧЕСКОЙ И БОЕВОЙ ПОДГОТОВКИ
Магией не владеет, физически развит плохо - III уровень.

• ВНЕШНОСТЬ
Mark Rylance
В молодости был по своему красив, но с возрастом стал горбиться, волосы посерели. Недостаток веса скрывает за одеждой, любит тяжёлые вышитые дублеты и меховые пелиссоны, до поздней весны ходит в перчатках. В красное одевается только по случаю, когда находится в Рейнисе. Не любит украшения, считает, что на нём они выглядят как золотая тиара на крестьянке.

• ИСТОРИЯ
     О прошлом Марко известно столь же мало, сколь и о юности святого Иоанна, а именно совсем ничего. Многие пытались, да и продолжают пытаться строить какие-то догадки, приписывая таинственную фигуру государственного секретаря к различным гильдиям ассассинов и секретным орденам, но каждая из подобных сенсаций до смешного глупа. Настоящее имя кардинала - Марко Грассо, он родился в семье орллевинского дипломата Джузеппе, который на тот момент уже более десятка лет проживал в Бахате. Мать Марко тоже была орллевинкой, поэтому с самого раннего детства будущий сановник свободно говорил сразу на двух языках: дома он учил орллевинский, на улице - тумуувский. Предрасположенность к лёгкой обучаемости проявилась у Марко ещё в три года, когда он впервые взял в руки перо. Он быстро научился читать, писать и считать. Какое-то время он даже пытался заниматься переводом героических эпосов, которые находил на бахатских рынках. Отец если не поощрял, то по крайней мере пассивно поддерживал своего сына в стремлении проглотить побольше знаний. Сам Джузеппе был по своему гениален - он с лёгкостью договаривался о сложном, поддерживал беглую беседу сразу с несколькими иностранцами и умело распоряжался своими деньгами и имуществом. Марко посчастливилось родиться в семье такого человека.
     Когда Марко исполнилось 13 лет он пожелал поступить на право в нотерский университет. Не без помощи отца и удивительного для юноши его возраста багажа знаний Марко добрался до своей цели в 1414 году. Поселился юный студент у давнего друга отца Амирхана Иль-Каада, который породнился с семьёй Грассо выдав одну из своих дочерей замуж за кузена Марко. У Амирхана были и другие дочери, но всякий раз видя их, Марко ловил себя на мысли, что этим бедняжкам не повезло пойти внешностью в отца - полные, курчавые и, кажется, некоторые даже с усиками. Для впечатлительного юнца типа Марко, который только становился половозрелым - это было слишком. Когда у Марко получалось, он экономил несколько монет и отправлялся в бордель. Конечно же, где-то на окраине Нотеры, чтобы Амирхан не дай Бог не узнал. Так его студенческая жизнь и проходила - от последней свечи на рассвете за книгами до тусклого света на закате между бёдер какой-нибудь проститутки.  Однажды Марко даже повстречал ещё молодого Зороастра Шараф эль Дина, о чём вспоминал многие годы спустя, когда учёный прославил своё имя на весь мир.
     Всё изменилось весной 1415 года. Не успел Марко отучиться и года, как с Бахата пришли новости - его отец и мать убиты. Кем, когда и как - Марко не сообщили. 14-летний юноша остался один на попечительстве Амирхана, должным образом даже не оформив наследства - его не пускали домой. Марко было страшно, и вскоре этот страх оправдал себя. Амирхан и его сыновья начали вести себя с гостем как со скотом, к лету они уже поколачивали Марко, спустя ещё пару месяцев методично избивали. Марко не вернулся к учёбе, он мечтал о побеге. Несложной догадкой оказалось и то, почему Амирхан так переменился - если бы не Марко, всю недвижимость и средства Джузеппе унаследовал его зять и, соответственно, его дочь. Оставалось взять юнца измором, Марко знал, что рано или поздно они его забьют до смерти. Однажды у них это почти получилось - старший сын хозяина отбил ему почки, после чего Марко несколько дней корчился от боли в стойле среди лошадей, орошая сено то кровью, то рвотой. Юноша был в отчаянии. Помог ему конюший, под покровом ночи увёзший Марко в повозке. Карим был немногим старше Марко и боялся своего хозяина не меньше. Но, к счастью для обоих всё обошлось - никто не организовал погоню и не пытался найти Марко. Последний же попросил Карима довести его до окраины Нотеры, где ещё полгода назад был частым гостем. На несколько дней Марко приютила у себя Летайя, проститутка из борделя. Марко не был уверен, но понадеялся, что она поможет ему.
     Осенью Марко добрался до Суры. У него не было ни гроша, поэтому вчерашнему студенту пришлось жульничать с тремя стаканами и помогать таскать тюки на корабли. Он боялся, что Амирхан найдёт его и добьёт, и каждая лишняя монета шла на то, чтобы отплыть из Атлантии на родину родителей. Однако, сесть на корабль ему удалось раньше, чем он того ожидал. Помогая каким-то купцам, Марко заволок на борт несколько мешков специй, после чего хотел было спуститься по трапу на берег, но один из купцов одёрнул его и предложил плыть с ними. За скромную плату Марко должен был прислуживать им в плавании, а по прибытию в порт Морбера - помочь разгрузить их багаж. Конечно, сирота Грассо понимал, что на корабле ничем особо не услужишь, поэтому переживал, что зовут его с собой совсем для других нужд. Но в итоге страх перед Амирханом перевесил, и Марко больше не ступил на берег Атлантии. Переживания были пустыми - купцы оказались добрыми петерианцами, которым нравилось слушать о жизни Марко. В их глазах Марко видел то, что они не верят ему, хотя знания юноши их впечатлили.
     По прибытию в Морбер купцы рассчитались с Марко по честному, оставив на память ему ещё и маленький мешочек с оранжевым порошком. На вкус он был горьковат, но купцы сказали, что это дорогие специи. Продав их в ближайшей лавке, юноша обнаружил, что имеет достаточно запасов денег на какое-то время. Пожалуй, он бы промотал их и начал зарабатывать снова, но затем в голове у Марко появился образ отца - тот всегда умел вложить деньги так, чтобы затем они принесли какой-то доход. Даже будучи мёртвым Джузеппе наставлял сына. Конечно, Марко понимал, что с такой смехотворной суммой ему не купить никакой недвижимости кроме лачуги из говна и палок, а начинать с одного тюка шерсти - слишком длинный путь. Ему нужен был кров здесь и сейчас. С тяжёлым сердцем он нашёл решение - отдать деньги местному аббату и просить, чтобы тот позволил ему остаться в монастыре. О том, что вместе с этим идёт ещё и постриг в монахи Марко не желал думать. Найти монастырь было не сложно - сложно было решиться. Марко колебался несколько дней, заглядывая каждый день на утреннюю мессу. В один из дней Марко заметил юноша в монашеской сутане. Разговорившись с ним, Марко узнал, что его зовут Гвидо Кваттроки и он его ровесник. Гвидо попал в монастырь месяцем ранее - он был младшим сыном морберского суконщика, который щедро заплатил аббату за место сына. Внезапно Марко понял, что разговаривает с Гвидо на равных - тот был так же умен, сообразителен и подкован в некоторых науках. В каком-то роде это очаровало Марко и он доверился Гвидо.
     Конечно, Марко не стал рассказывать Гвидо о том, кто он и откуда. Марко решил для себя, что не будет рассказывать вообще никому. Так на свет появился Марко Перуччио, сбежавший сирота из приюта мадам Риццо, а что умный - так это Боженька постарался. Марко понравилось врать, это был в каком-то роде отдельный вид искусства. Доверчивый Гвидо же помог ему убедить в правдивости лжи и аббата. Стоит сказать, что Марко повезло - приор монастыря не был жаден до денег и не выгнал сироту как только тот отдал свои накопленные монеты, наоборот, он убедил Марко покаяться за выдуманные грехи и прийти к Создателю. Приятная личность аббата и новый друг в лице Гвидо подкупили Марко и он захотел остаться - по крайней мере здесь он мог быть уверен в завтрашнем дне. Показав аббату, что он грамотен, Марко получил возможность находиться в скриптории; спустя какое-то время ему позволили стать писчим. Свои знания Марко оправдывал тем, что приют содержался на деньги некого богатого благотворителя, который по мере возможности давал сироткам возможность обучиться. Ну а сбежал почему..? Марко пожимал плечами и говорил, что он уже слишком взрослый и ему нужно искать место в жизни. Так его нелёгкая и принесла в аббатство.
     Монах Марко отличался от сына дипломата Марко - первый был поспокойнее, говорил поменьше, не любил привлекать к себе внимание. Гвидо называл друга церковной мышью и отчасти это было даже правдой. Марко скучал по жизни в Атлантии, где он был волен делать что хотел, но в монастыре он чувствовал себя в безопасности. К тому же его ум не остался не замечен: как-то раз Марко подслушал разговор монастырского казначея, который рассказывал ризничему о пожертвованной небольшой сумме денег. По словам казначея на эти деньги аббат хотел послать одного из молодых монахов учиться в семинарию. Марко знал, что это будет либо он, либо Гвидо. В тот момент Марко желал всем сердцем, чтобы выбрали его. Юноша хотел вырваться из размеренного монастырского быта и продолжить обучение. Он уже однажды был студентом и воспоминания об этом пробудили в нём старую жажду к знаниям. Но вместе с этим, Марко понимал, что Гвидо так же станет бороться за это место, поэтому о подслушанном разговоре он ему не рассказал.
     Марко старался делать так, чтобы аббат его замечал и хвалил, но этого всё равно не хватило для принятия решения в его пользу - выбрали Гвидо. Сын суконщика был удивлён и рад. О том, что его другу не посчастливилось тоже получить стипендию он говорил с искренним сожалением, но Марко это не трогало. Он обозлился на Гвидо, потому что тот оказался лучше его. За несколько дней до отъезда Гвидо прогуливался с Марко по аркаде. Время было до заутреней и друзья возвращались из скриптории. Между ними состоялся короткий разговор, после которого Марко с неведомой ему ранее силой толкнул Гвидо к ограждению. Последний хватался руками за воздух, но спустя мгновение будущий семинарист уже лежал в неестественной позе на кладке внизу. Марко до сих пор никак не может вспомнить, что именно в ту ночь ему сказал Гвидо, кажется, что-то совсем обыденное, он делился с ним своими переживаниями по поводу предстоящего учебного года... это стало последней каплей, он смертельно позавидовал другу и позволил себе столкнуть его вниз. Это была катастрофа, Марко смотрел на тело Гвидо долгие несколько мгновений, пока не сообразил, что его наверняка за это повесят. Он был ничем не лучше Амирхана и его сыновей. В немом ужасе Марко быстро покинул аркаду и тихо прошмыгнул в дормиторий, где мирно спали другие монахи. С надеждой оглядев каждого, Марко убедился в том, что никто его не заметил, и он быстро улёгся на свой лежак. Сон в ту ночь так и не пришёл, а заутреня началась с остервенелого стука язычка о стенки колокола.       
     Все знали, как Марко был близок с Гвидо, поэтому никто его не подозревал. Его жалели, подбадривали, а затем искали виновного. Даже если бы Марко добровольно признался в том, что в смерти Гвидо виноват он - ему бы не поверили. Спустя время, когда монастырь оправился после трагичного события, аббат позвал Марко к себе на беседу. Ожидаемо он предложил ему занять место друга и отправиться в семинарию. Видимо, старый аббат считал, что это будет полезно Марко ещё и потому, что тот покинет место, где погиб его друг. С этим Перуччио бы согласился на все сто процентов. Только вот семинария не была атлантийским университетом, там не преподавали право, и вскоре Марко словил себя на мысли о том - а стоило ли вообще брать такой грех надушу? Исповедаться в нём он не мог, боялся, что священник всё таки нарушит тайну исповеди. Марко оставалось выжимать из предоставленной возможности всё, что можно. Он упорно трудился, выставлялся напоказ, хвастался знаниями, специально принижал других семинаристов, - делал всё, чтобы его заметили. У него не было дяди в курии, не было и отца в совете короля, по другому ему наверх не пробраться - только так. По возможности Марко изучал и право, не забывая о своём прошлом. Уже в первый год обучения Марко был одним из лучших, к последнему году - его рекомендовали многим. Первое время Перуччио работал нотариусом при тогда ещё епископе Бойле. Это было великолепное время, которое принесло не только опыт, но и позволило завести полезные знакомства. Тогда же Марко познакомился с молодым епископом Элширским - Оберто Манчини, уже толстым, но ещё не седеющим. Когда Бойл стал архиепископом Уортширским с его помощью в свои тридцать три Марко сам получил сан епископа Дхелвердширского. В его распоряжение вошла треть земли графства, епископскую резиденцию Марко устроил в небольшом замке  на островке посреди речки Кенны. Пробыл он там неделю, после чего уехал в Уортшир обратно к Бойлу в качестве его викария. С Томасом Марко было удобно - тот был умен, но не настолько, чтобы обходиться без своего поверенного.

          Его Высокопреосвященство конечно же посвятил Марко в тайну личной неприязни к Джованни Барончелли. Перуччио это было знакомо, только со своим соперником он расправился много лет назад. Этот скелет в шкафу так и оставался тайной для всего мира. Иногда Марко просыпался среди ночи, ему чудился Гвидо, стоящий за балдахином - с разбитым лицом, капающей на пол кровью. В такие моменты Марко верил, что он пришёл забрать его в ад. Но наступал новый день и страхи епископа рассеивались. Новые возможности принёс Марко 1439 год, когда умер Папа. На его место претендовали три кардинала, среди которых были Бойл и Барончелли. Выбор в пользу Бойла состоялся только с пятого раза, - не всех кардиналов удалось подкупить сразу и не все были согласны с суммами. Часть пришлось взять под займ у Найтонов. Барончелли был раздосадован, конклав он покидал спешно, но к коронации Бойла ему пришлось вернуться. Первым, что сделал Бойл в качестве Понтифика Клета V - дал Марко кардинальскую шапку и назначил государственным секретарём. Такой скачок в карьере был ошеломителен для сироты, он добился намного большего, чем мог предполагать Джузеппе. В какой-то момент Марко даже задумался о том, чтобы вернуться на время в Атлантию и разобраться с Амирханом, но тот наверняка уже был мёртв. По крайней мере, теперь у него было гораздо больше богатства, чем могло достаться в наследство от отца.
     Смены королей, войны, расколы - это всё не пугало Марко, а предоставляло поле для работы. Конечно, Клет был взвинчен и начинал хохлиться от любой новости с севера, но больше всего его злили известия о Барончелли. Перуччио чуть было сам не упустил момент, когда в курии начал зреть раскол, - его причины были слабо понятны Марко, и какое-то время он даже думал, что всё дело в деньгах, то есть подкупе. Но он недооценил идеалистичные натуры некоторых кардиналов, которым внезапно стало брезгливо от выбранного ими же Папы. Гаденький скандальчик подогрел и Андрес Найтон, внезапно решивший, что пора и честь знать. Перуччио понимал, к чему всё клонится, но подобного прецедента в истории не было, да и вдруг он ошибался, - возможно, на Клета просто готовили старый добрый заговор. Но для этого у Папы был его племянник - гонфалоньер, а секретарю надо было предотвратить кое-что посерьёзней - не дать Церкви развалиться на части. С этой целью Марко и отбыл из Рейниса в Хайбрэй, прихватив с собой одного из пострадавших от отделения епископов - Оберто Манчини. Перуччио должен был сделать то, что уже делал пару лет назад - взять взаймы у короны. Теперь же запрашиваемая сумма была в разы больше, и Марко переживал, что в случае успеха они будут связаны с Найтонами денежными обязательствами на многие годы вперёд. Другого выхода, увы, не было.
     Путешествие в столицу было утомительным, Марко начинал чувствовать себя старой дряхлой метлой. Но в Хайбрэе их ждал хороший приём, а разговор с лордом-регентом был коротким. Как и предполагал Марко - корона заломает процент, пытаясь прогнуть под себя Папу. Нехороший, но справедливый ход. Со спорами и поиском компромиссов им всё же удалось договориться о всех нюансах сделки, но денег Марко так и не увидел. Когда секретаря вызвали к канцлеру, по сути, равному ему человеку, так как они оба были правыми руками могущественных людей, Перуччио ожидал взрослой беседы о проблемах современности. Взамен его ожиданиям, Девантри вывалил на гостя странные обвинения в сговоре с Барончелли. Доказательства этому якобы есть и якобы он их предоставит, а пока, Ваше Высокопреосвященство, посидите под арестом. Откровенно говоря, Марко не сомневался, что его могли репрессировать под надуманным предлогом в любой момент, но это было слишком неподходящее время - вот-вот должна была состояться коронация Барончелли, а у Клета на счету каждый кардинал. Пребывая взаперти, Марко вспомнил молодость, когда ещё был писчим в монастыре - тогда ему приходилось тоже много писать. Письма расходились быстро - Папе, Людо, Баратэону, регенту, который уже успел уехать. Долго его продержать не могли, обвинений не выдвигали. Марко оставалось надеяться, что мнительный канцлер всё же одумается. Однако, вместе с этими мыслями в голову полезли и другие - вдруг Девантри специально задержал сделку. Что если это не просто совпадение? 

• СПОСОБНОСТИ
Грамотен - пишет, читает, считает. В атлантийском университете начинал изучать право, продолжил в семинарии, какое-то время работал нотариусом (имеет опыт в составлении актов по делам церкви). В семинарии так же изучал священную историю, пиитику, риторику, схоластику и богословие. Родные языки - орллевинский, тумуувский. После приплытия в Орллею изучил хельмовский и латынь. В юношестве занимался переводом.

• ДОПОЛНИТЕЛЬНО
Был крещён петерианцем. К яковитам относится спокойно, не смотря на события в семье Амирхана. Вообще, Марко человек неконфликтный, поэтому не любит влезать туда, где не победить в справедливой дискуссии.
Женской лаской не обделён - заводил интрижки, прекращал их. Последние два года имеет постоянную любовницу Натали Саттон, которой выделены отдельные покои в его епископской резиденции. Возможно, она от него беременна, автор анкеты ещё не решил.

• СВЯЗЬ